» Талибан теряет позиции в Афганистане

Опубликовано: 11.04.2011 09:26 Печать

Автор: МЕНДКОВИЧ Никита

Об авторе: Никита Андреевич Мендкович, эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА).

В связи с начинающимся этим летом выводом иностранных войск из Исламской Республики Афганистан (ИРА) очень многие задаются вопросом о том, как это отразится на ситуации в стране. Официальный Вашингтон уже заверил, что обстановка в Афганистане позволяет надеяться на значительное улучшение ситуации и победу над вооруженной оппозицией в ближайшие годы. Однако пресса и ряд экспертов склонны говорить об ухудшении положения, ссылаясь на рост военных потерь в стране.

Действительно, 2010 год стал рекордным по количеству убитых бойцов войск международной коалиции. Но, чтобы оценить эти данные объективно, необходимо также привести некоторые статистические данные о потерях мирного населения, а также афганских армии и полиции за последние годы.

В таблице, представленной ниже, приводится статистика жертв конфликта, принадлежавших к перечисленным категориям. Данные о потерях силовых структур приводятся на основе статистики соответствующих стран и ведомств. Данные о потерях мирного населения – по сообщениям Миссии ООН в Афганистане.

Статистика наглядно демонстрирует, что рост потерь в 2010 году, о котором столько говорили и писали, носит неравномерный характер: он затронул в первую очередь проправительственные силы (рост от 38% до 276% за последний год), в то время как потери мирного населения росли значительно медленнее (рост 15%). Это говорит о том, что рост потерь – следствие активизации боевых действий между афганскими силовыми структурами и вооруженной оппозицией.

Несомненно, этот рост потерь связан с расширением зоны боевых действий, проникновением талибов на север страны и попытками Коалиции установить контроль над южными провинциями Афганистана. Однако в партизанской войне трудно оценить итог боев, так как речь не идет о захвате или потере территорий и населенных пунктов. Поэтому придется прибегнуть к простому сравнению потерь.

Талибан не публикует сообщений о численности своих убитых, однако сейчас появились оценки потерь противника от МВД ИРА. В начале января 2011 года пресс-секретарь Министерства внутренних дел Змарай Башари объявил, что за 2010 год 5225 боевиков Талибана были убиты, 5596 – задержаны силами полиции.

Конечно, нельзя исключать, что число убитых боевиков завышено. С этой проблемой аналитики сталкивались еще в войну 1979-1989 годов, когда численность отрядов противника, уничтоженных при помощи артиллерии и авиации, оценивалась достаточно произвольно. Но в этом году по боевым сводкам зафиксирован несомненный рост случаев прямых столкновений между сторонами конфликта, при котором поле боя чаще остается за армиями США и Афганистана. Это позволяет производить более или мене точный подсчет потерь противника на основе числа не эвакуированных тел погибших. Статистика арестованных – и вовсе не нуждается в комментариях.

Таким образом, вооруженная оппозиция потеряла за последний год в 1,5 раза больше людей убитыми и почти в 3 раза больше – убитыми и пленными, чем прокабульские силы. При предполагаемой численности отрядов боевиков в 40-80 тысяч человек эти потери более, чем серьезны.

Потери прошедших месяцев «выбили» и заметную часть «офицерского» состава боевиков. В марте 2011 года ИСАФ сообщили о том, что за последние 10 месяцев американскими войсками были задержаны или убиты более 900 полевых командиров Талибана. Среди них такие видные активисты, как мавлави Джанан (заместитель теневого губернатора провинции Герат), мулла Ахундзада (теневой глава уезда Над-Али — Гельманд), мулла Ага Джан (бывший министр финансов Талибана).

«Мы получаем свидетельства того, что повстанческое движение стремится найти замену лидерам, – недавно сообщила СМИ представитель ИСАФ майор Сансет Белински. – В отдельных случаях повстанцы фактически отказались перенимать должности лидеров, испытывая трудности с поиском технических экспертов, таких, как контрабандисты оружия и взрывных устройств, а также тренеры смертников».

Западные и афганские источники сообщают о многочисленных примерах деморализации участников движения Талибан. В частности, «Нью-Йорк Таймс» сообщила со ссылкой на разведслужбы НАТО о драке с применением холодного оружия на декабрьском заседании «Шуры Кветты». Издание также привело реплику некоего 45-летнего командира отряда боевиков, который состоит в движении талибов с 1994 года: «Я разговаривал с некоторыми командирами, они не хотят вести войну… Определенно, существуют разногласия между полевыми командирами и лидерами движения… Пока командующие находятся в страхе за свои жизни, они будут сражаться и посылать на войну людей».

Ряд подобных сообщений плохо поддается проверке, как, например, информация губернатора провинции Кундуз Мухаммада Омара об аресте двух местных полевых командиров Талибана (муллы Лаала Мухаммада и муллы Алаоддина) боевиками Аль-Каиды за попытки ведения переговоров с властями, произошедшем прошлой осенью. Однако случаи сдачи в плен и заявления о желании участвовать в программе примирения – несомненны.

Буквально, каждую неделю поступает хотя бы одно сообщение о капитуляции отряда численностью до 10-15 боевиков. Точной статистики участников программы примирения пока нет, однако по неполным данным в 2010 году в западных провинциях Афганистана сдались правительственным силам более 500 боевиков из провинций Герат, Бадгис и Гор. Это привело, по мнению местных властей, к заметному улучшению ситуации в области безопасности. Поток сдающихся боевиков в этом году только нарастает, например, в северных провинциях страны в январе 2011 года властям сдались более 200 талибов.
По мнению ряда экспертов, значительная часть участников программы примирения капитулировала не благодаря политическим и социальным стимулам, а в связи с боевой обстановкой – окружением отряда, общим измождением, тяжелыми погодными условиями. Этой же точки зрения придерживается губернатор Гельманда Гулаб Мангал. По его данным, многие из освобождённых повстанцев возвращаются к антиправительственной деятельности. В северной провинции Сари-Пуль был зафиксирован случай, когда на сторону талибов перешел отряд из 10 полицейских, предположительно, ранее набранный из участников программы примирения.

С другой стороны, нельзя отрицать некоторой пользы тактики переговоров, например, некоторые полевые командиры из провинции Вардак пытаются выйти из войны и официально объявили, что прекращают нападения на правительственные силы. Из провинции Гор сообщали о переходе нескольких отрядов на сторону властей. Сдавшиеся полевые командиры мавлави Зариф, Мохаммад и Шафикулла заявили о желании включиться в программу примирения и привели с собой 40 бойцов.

Содержание последних заявлений «официальных представителей» Талибана о возможности переговоров указывает на их заметное беспокойство. Например, итогом последних сообщений Кабула и Лондона о переговорах с полевыми командирами талибов стала необычайно эмоциональная прокламация от 26 февраля, где сообщается даже, в каком именно отеле Кабула представители боевиков «не ведут» переговоры с властями. Это может указывать на то, что пакистанский «штаб» Талибана стремительно теряет контроль над рядом командиров, склонных к диалогу.

Наравне с тяжелыми боевыми потерями позиции талибов ослабляют перемены в отношении к ним местного населения. По данным опросов «Эйжа Фаундейшен», доля афганцев, однозначно поддерживающих вооруженную оппозицию, сократилась с 22% в 2009 году до 14% в 2010 году. Напротив, количество ее однозначных противников выросло с 36% до 55%. Особенно сильно упала популярность боевиков в северных провинциях Афганистана, где в минувшем году население столкнулось с практической деятельностью талибов, которая развеяла многие иллюзии.

Причина лавинообразного падения популярности Талибана, прежде всего, кроется в терроре, который движение радикалов развязало в ходе последних предвыборных кампаний, стремясь сорвать явку избирателей. По данным правозащитных организаций, за большую часть прошлогодних потерь гражданского населения (по разным оценкам, от 63% до 75%) несет ответственность исключительно вооруженная оппозиция. Наравне с участием в наркоторговле, рэкете, противодействии гуманитарным проектам в провинциях, это сильно сокращает социальную базу боевиков.

Даже сам криминальный бизнес, дающий Талибану средства на оплату деятельности боевиков, закупку оружия и боеприпасов, в последнее время испытывает определенные трудности. Властям удалось значительно сократить площадь нелегальных опийных посевов во многих провинциях или стабилизировать их площадь. «Прорыв» талибов на север все же не позволил им воссоздать сеть наркоторговли где-либо кроме Бадахшана, а наступление войск Коалиции на юге, по данным январского исследования ООН, позволило сократить число крестьян, планирующих сеять опийный мак. Также важным успехом коалиционных сил является уничтожение нескольких нарколабораторий в течение последнего года и изъятие крупных партий наркотиков.
 
Залогом последних успехов Коалиции стали навязанные талибам прямые бои в ряде северных провинций, которые при превосходстве иностранных сил в авиации и бронетехнике завершаются уничтожением значительной части личного состава противника. Даже минная война и применение террористов-смертников не позволяют оппозиции нанести силам ИСАФ и афганского правительства сопоставимые потери, особенно учитывая их изначально большую численность.
Если ход боевых действий не изменится в ближайшие 1-2 года, то непримиримой вооруженной оппозиции в Афганистане будет нанесен невосполнимый урон, ведущий к сокращению числа контролируемых боевиками уездов и степени влияния в них. На деле это будет означать резкое сокращение влияния Талибана на политическую жизнь страны.

По косвенным данным, иерархия талибов, включая даже такие относительно цельные группировки как «сеть Хаккани», строится на принципах близких к феодальному вассалитету, что исключает возможность быстрых кардинальных реформ движения. Поэтому наиболее вероятно, что минимум в течение этого года стратегия боевиков будет носить прежний характер из-за неизбежной «инерции» мышления.

После этого можно ожидать, что наиболее прогрессивная часть полевых командиров осознает изменение ситуации, и попытается отреагировать на это. Здесь вероятны два подхода.

Первый из них: попытка включиться в переговорный процесс, интегрироваться в государственную систему, в особенности – в силовые структуры, а затем попытаться изменить Афганистан «изнутри» путем легальной политической борьбы или военного переворота.

Второй путь: попытка сохранить кадровый костяк движения, сформировать долгосрочное нелегальное подполье в городах и начать вести менее активную партизанскую войну, дожидаясь вывода большей части иностранных войск и сокращения иностранной финансовой помощи. В этом случае вероятна новая активизация талибов на новой идеологической и организационной основе в более подходящий для них период.

В последнем случае, ближайшей тактической целью талибов и Аль-Каиды станет нанесение максимального ущерба силам Коалиции, возможно, даже за счет полного сворачивания боевых действий против армии и полиции ИРА. Целью этой кампании, наравне с пропагандой «национального братства», ориентированной на афганцев, будет нанесение неприемлемых для западного общественного мнения потерь, чтобы сократить вероятность вмешательства иностранных войск в будущий кризис.

Возможно, будет даже развернута целенаправленная «охота» за небольшими контингентами из стран, где в силу собственной политической ситуации потери будут наиболее болезненны для власти. Приоритетной целью для боевиков могут стать, например, военные и специалисты из Южной Кореи, где сильная левая оппозиция недовольна вмешательством страны в афганскую войну. Падение правящей партии могло бы стать негативным примером того, «к чему приводит участие в войне». Однако одной из главных целей боевиков все еще будет оставаться контингент США.

Успешное выполнение этих задач может не только сократить вероятность повторного вторжения НАТО в Афганистан, но и оказать долгосрочное влияние на внешнеполитический курс западных стран. Возможные большие потери и наметившееся сокращение военных бюджетов в странах Альянса, связанное с мировым финансовым кризисом, может привести к сокращению геополитической активности стран-членов НАТО в Азии, в том числе – на постсоветском пространстве.

Однако все это — проблемы и опасности будущих лет и десятилетий. Здесь и сейчас можно говорить о том, что впервые за долгие годы ИСАФ и афганским силовым структурам, наконец, удалось нащупать тактику, опасную для Талибана и нанести вооруженной оппозиции и региональному терроризму несколько чувствительных военных поражений.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Безопасность