» Зоны военного контроля в современном Афганистане

Опубликовано: 29.08.2011 10:34 Печать

Автор: Экспертная группа ЦИСА

Чтобы адекватно оценить ход боевых действий в современном Афганистане, успехи и неудачи всех участников существующего вооруженного конфликта, необходимо определить размер и соотношение существующих зон контроля каждой из сторон. Отсутствие единой линии фронта и партизанский характер современной афганской войны крайне затрудняет подобное исследование.

Между тем, начало процесса передачи ответственности за обеспечение безопасности от иностранных военных национальным силам правопорядка требует разработки методологии мониторинга и анализа ситуации.

В данном докладе мы предлагаем методологию оценки принадлежности тех или иных административных единиц одной из воюющих сторон. На примере провинций, перечисленных ниже, мы попытаемся протестировать ее и проанализировать развитие военной обстановки и изменение зон влияния власти и оппозиции.

Сразу подчеркнем, что мы не намерены прибегать к оценке влияния вооруженной оппозиции на основе географии ее террористических вылазок. Этот подход представляется нам неэффективным, так как информация о вооруженных столкновениях без учета местного политического контекста дает не слишком много. Руководствуясь только этим критерием и основываясь на сообщении об акциях талибов в городской черте Кабула, пришлось бы заключить, что сама афганская столица находится в зоне контроля Талибана.

Очевидно, что сами по себе действия противоборствующих сторон являются лишь способом достижения или усиления влияния в конкретных местностях, и мы намерены делать акцент не на средствах ведения войны, а на ее целях. Мы будем основываться на оценках местным населением военно-политической принадлежности территории, сообщениях НПО, действующих в той или иной провинции, а также данных самих воюющих сторон в той части, в которой они могут вызывать доверие.

Подчеркнем, что настоящий доклад, основан на неполных данных, охватывающих лишь часть афганских провинций. Мы используем следующую градацию зон контроля, принятую в западной афгановедческой литературе:

-зоны контроля официальных афганских властей и международной коалиции, в которых на постоянной основе действуют органы власти, а активность вооруженной оппозиции ограничена (общеизвестным примером такой зоны является современный г. Кабул);

-зоны контроля оппозиции, где представительство государственных институтов носит ограниченный и даже формальный характер, а ключевую роль играют «властные структуры» экстремистов (пример – уезд Дара-и-Печ в Кунаре после вывода иностранных войск);

-зоны «смежного контроля», к которым относятся «бесхозные» местности или населенные пункты и территории, где существует присутствие обеих сторон (официального Кабула и вооруженной оппозиции), но оно разделено во времени и пространстве. (Классическим примером зоны «смежного контроля» является ряд автомобильных дорог на севере страны, о которых известно, что в дневное время они контролируются ISAF и полицейскими силами, а в ночное – талибами).

Зоны присутствия сторон-участниц конфликта в Афганистане радикально изменились за последние несколько лет.

В 2007-2008 годах талибы, по оценкам международных наблюдателей, присутствовали и обладали тем или иным влиянием практически повсеместно. Однако в последние три года аналогичные данные больше не оглашались, поэтому экспертная группа ЦИСА рассчитала собственную оценку состоянию зон контроля на 2011 г. (таблица 1).

Сегодня ситуация все еще остается тяжелой для официального Кабула, а зона активной деятельности отрядов вооруженной оппозиции – значительной, однако властям и иностранным военным удалось радикально расширить зону своего контроля. Территория, где зафиксирована активная деятельность отрядов талибов, на сегодняшний день сократились более чем на 40%, и есть все основания полагать, что эта динамика сохранится в ближайшем будущем.

Впрочем, оговоримся, что наша оценка основывается на данных, касающихся лишь 11 из 36 провинций. В будущем ЦИСА планирует выпустить результаты дополнительных исследований, которые позволят составить более полное представление о распределении зон военного контроля в современном Афганистане.

Однако мы полагаем, что дополнительные данные вряд ли могут скорректировать оценку масштабов зоны влияния вооруженной оппозиции в большую сторону, так как касаются в первую очередь северных районов страны, где влияние провластных сил традиционно более прочно.

Ниже мы приводим собранные нами данные в провинциальном разрезе. Они характеризуют зоны контроля в рассматриваемых провинциях по состоянию на весну-лето 2011 года (таблица 2).

Таблица 2. Число уездов подконтрольных воюющим сторонам на первую половину 2011 г.

Обращаем внимание на то, что для центральных провинций столбцы «Талибан» и «Обе силы» объединены, так как из данного региона нет данных о степени влияния Талибана в каждом из уездов.

Как видно из приведенной статистики, ситуация в афганских провинциях остается достаточно сложной для кабульских властей и сил международной коалиции. В большинстве рассмотренных провинций Талибан активно действует и контролирует ситуацию в более чем половине исследуемых уездов. В большинстве случаев, речь идет о сельских и малонаселенных районах, однако в ряде случаев под контролем талибов находятся даже небольшие города, например, Шейхабад (провинция Вардак).

Подчеркнем, однако, что предложенные данные – своего рода мгновенный фотоснимок, ситуация меняется достаточно динамично, причем, не в пользу талибов. Несколько лет назад провинции Кандагар и Гельманд, по данным опроса независимой организации «Международный совет безопасности и развития», оценивались как зона полного контроля талибов без различий по уездам. Однако к лету 2010 года официальные власти, по тем же данным, прочно контролировали городскую местность в некоторых уездах.  В Герате 6 из 7 «смежных» уездов, упомянутых выше, по признанию местного теневого губернатора, ранее находились под полным контролем боевиков, который был потерян в течение 2010-2011 гг.

На текущий момент официальные афганские власти продолжают попытки расширить свою зону контроля.  Например, в июле 2011 года власти Кандагара сообщили о том, что один из «смежных» уездов провинции (Жераи) был полностью очищен от отрядов вооруженной оппозиции, но пока неясно, в какой мере это соответствует действительности.  Аналогичная информация поступала в мае и из джаузджанских уездов Дарзаб и Куш Тепа.  Впрочем, пока эти сведения не учтены в статистике приведенной выше, так как заявленные достижения требуют проверки временем и независимыми наблюдениями.

Прогресс проправительственных сил является следствием того, что в последнее время международными силами была применена новая тактика войны против Талибана. Долгое время иностранные силы делали ошибку, пытаясь минимизировать непосредственные боевые контакты с повстанцами, сводя войну к точечным ракетно-бомбовым ударам, рейдам, направленным на вытеснение противника из населенных пунктов, а также занимаясь общей боевой подготовкой афганских войск.

Эта практика привела к тому, что обстановка в Афганистане заметно осложнилась, Талибан сумел буквально расползтись по стране, проникнув даже в северные провинции. Сложилась ситуация, когда по убеждению местных жителей иностранцы в ряде случаев контролировали только расположения собственных частей. Это заставило силы НАТО перейти к новой тактике, включавшей:

-увеличение сети баз и блокпостов;

-расширение участия во фронтальных боях с талибами, основанное на поддержке бронетехникой и авиацией правительственных частей, хуже оснащенных;

-создание отрядов быстрого реагирования, которые бы реализовывали оперативные данные о местонахождении боевиков более точно и эффективно, чем авиация.

Первое успешное применение подобной тактики было осуществлено в юго-западных провинциях страны, где удалось добиться успехов в расширении зоны влияния правительства и международных сил. В настоящий момент представители иностранного командования заявляют о намерении перенести военную активность на восток страны. В частности, есть признаки того, что новая система безопасности будет опробована в провинции Нангархар.

Успехи афганского правительства и сил НАТО в последний год признают многие скептически настроенные российские эксперты. В частности, в одной из своих недавних статей профессор Г. И. Мирский подчеркнул: «…войска коалиции добились существенных успехов в некоторых провинциях, многие лидеры талибов убиты или взяты в плен, уже не везде действует прежний сценарий: приходят войска НАТО, изгоняют талибов, уходят, те возвращаются и жестоко карают местных «коллаборантов», и все возвращается на круги своя… Тактика НАТО при генерале Петреусе усовершенствована».

В заключение, хотелось бы указать на немаловажный невоенный фактор поражений талибов. Практически все имеющиеся данные свидетельствуют о том, что их популярность в стране резко упала в последние 6-12 месяцев. Причиной этого, прежде всего, стала политика Талибана, чьи полевые командиры необосновано широко применяют террор против местного населения, активно занимаются минированием дорог, а также криминальным бизнесом. Кроме того, сказываются успехи гуманитарных проектов официальных властей и международного сообщества, которые позволяют добиться политической лояльности жителей или хотя бы – нежелания менять существующий уклад на диктатуру боевиков.

Struggle for Kabul: The Taliban Advance. December 2008. London: ICOS, 2008. P. 7-8.

Afghanistan Transition: Dangers of a Summer Drawdown. A report by the International Council on Security and Development (ICOS). Field assessment: Helmand and Kandahar provinces, Afghanistan, January 2011. [Без места:]

ICOS, 2011. P. 8. The Insurgency in Afghanistan’s Heartland. ICG Asia Report № 207, 27 June 2011. P. 31.

Интервью командиров Талибана.

Struggle for Kabul: The Taliban Advance. December 2008. London: ICOS, 2008. P. 7-8. Afghanistan: The Relationship Gap. A report by The International Council on Security and Development (ICOS). London: ICOS, 2010. P. 41.

Материалы «Afghanistan.ru».

Безопасность